В уголке стоял худенький, маленький человек с белокурою головою и
жиденькой бородкой. Длинный сюртук висел на нем, как на вешалке, маленькие его голубые глазки, сверкающие фантастическим воодушевлением, были постоянно подняты к небу, а руки сложены крестом на груди, из которой с певучим рыданием летел плач Иосифа, едущего на верблюдах в неволю и видящего гроб своей матери среди пустыни, покинутой их родом.
Бледно-желтое, отекшее лицо его, украшенное
жиденькою бородкой, носило явные следы постоянно невоздержной жизни; маленькие голубые и воспаленные глаза смотрели как-то слепо и тупо, губы распустились и не смыкались, руки, из которых одна была засунута в боковой карман, действовали не твердо. Во все время, покуда продолжалось причесывание волос, он вполголоса мурлыкал какую-то песню и изредка причмокивал языком и губами.
Старичок был точно такой, каким я воображал его: маленький, худенький, со сморщенным посинелым лицом,
жиденькой бородкой, острым носиком и съеденными желтыми зубами. Шапка на нем была ямская, совершенно новая, но полушубчишка, истертый, испачканный дегтем и прорванный на плече и полах, не закрывал колен и посконного нижнего платья, всунутого в огромные валяные сапоги. Сам он весь сгорбился, сморщился и, дрожа лицом и коленами, копошился около саней, видимо, стараясь согреться.
Неточные совпадения
Это был маленький человечек, неопределенного возраста, лысоватый,
жиденькие серые волосы зачесаны с висков на макушку, на тяжелом, красноватом носу дымчатое пенсне, за стеклами его мутноватые, печальные глаза, личико густо расписано красными жилками, украшено острой французской
бородкой и усами, воинственно закрученными в стрелку.
Это среднего роста человек,
жиденький, белокуренький, с подстриженною рыжеватою
бородкой, с маленькими бегающими глазками, обрамленными розовыми, как у кролика, веками, с востреньким носом.
— Нет, батюшка, покамест еще миловал Бог! — отвечал один из мужиков, вероятно большой говорун, рыжий, с огромной плешью на затылке и с длинной,
жиденькой клинообразной
бородкой, которая так и ходила вся, когда он говорил, точно она была живая сама по себе. — Нет, сударь, покамест еще миловал Бог.
Жиденькие, мягкие, седые, слегка вившиеся волосики оставались только на висках и на затылке; маленькая козлиная
бородка и усы тоже были подернуты сединой.
Рядом со своею высокою и красивою сестрой он казался слабым, жидким; и
бородка у него была жидкая, и голос тоже —
жиденький тенорок, довольно, впрочем, приятный.
Мочального цвета
жиденькие волосы были заплетены в две тонкие косички и запрятаны за высокий воротник праздничного казинетового подрясника; такого же цвета усы и какая-то чахлая, точно заморенная
бородка, русский нос картошкой, маленькие серые глаза с крошечным зрачком, тонкая загорелая шея, точно разграфленная глубокими морщинами, круглые очки в медной оправе, берестяная табакерка в кармане, легкое покашливанье и несоразмерно тяжелые шаги благодаря праздничным новым сапогам — все это составляло одно целое.
Она поехала не одна. Ее сопровождали разные кавалеры. В числе их самым любезным считался некто г. Попелен, неудавшийся живописец из французов, с
бородкой и в клетчатой куртке. Он пел
жиденьким тенором новейшие романсы, острил весьма развязно, и хотя сложенья был худощавого, однако кушал весьма много.
Вернулся Тиунов сорокапятилетним человеком, с седыми вихрами на остром — дынею — черепе, с
жиденькой седоватой
бородкой на костлявом лице, точно в дыму копченном, — на этот раз его одинокое темное око смотрело на людей не прячась, серьезно и задумчиво.
— Ты вот мне что, барин, скажи, — вдруг заговорил он, обернувшись к седоку, причем показал свое сморщенное в кулачок лицо с
жиденькой седой
бородкой и красными веками, — откуда этакая напасть на человека? Был извозчик у нас, Иваном звали. Молодой, годов ему двадцать пять, а то и меньше. И кто его знает, с чего, с какой такой причины, наложил на себя парень руки?
— Зачем это ты, Петр Иваныч, пакетцы-то менял? — спросил он у него, поглаживая свою
жиденькую седенькую
бородку.
Жиденькая, козлиная
бородка дрожит, как тряпочка, вместе с нижней губой.
Его лицо, обрамленное
жиденькой, начинавшей сильно седеть козлиной, каштановой
бородкой, дышало спокойствием и довольством, и лишь темно-карие глаза выражали настойчивость, энергию и даже суровость.
О. Иоанн был человек среднего роста, худощавый, с резко очерченными линиями выразительного лица и проникающим в душу взглядом добрых, ясных, серых глаз.
Жиденькие светло-каштановые усы и
бородка закрывали верхнюю губу и подбородок; такого же цвета волосы жидкими прядями ниспадали на плечи. Одет он был в коричневую камлотовую рясу. На груди его висел золотой наперсный крест.